Деревце по имени Полинка

                  

Она умирала в городе. Поблекли иголки и потеряли свою настоящую упругость. Перестала расти, тянуться к солнцу и северной стороны уже выпирали мертвые веточки. Посаженная между трех стен, в крошечном садике-патио возле дома, она задыхалась и страдала без света и вольной воли… И никакая моя любовь и волнения, переживания от того, что ей уже так плохо, не помогали.

После смерти Любимой она, ну, казалось, бездушное, крошечное  зеленое существо, будто бы потеряла желание жить. 
Полина, выросшая среди могучих, гигантских, северных, сибирских елей, кедров и лиственниц, выходила к любимому деревцу каждый день, если позволяло угасающее здоровье, и ухаживала, разговаривала, наверное, колдовала… И Ёлочка росла, как-то уживалась в нашем замкнутом мире города.

И вдруг, стала угасать. На глазах… Через два или три года, после ухода Любимой, из нее начала уходить жажда жизни…

Позвал своего друга, Александра, известного садовника не только с регалиями, но Человека, наделенного любовью к зеленым жителям нашей Планеты. У него был не просто диплом, а знания Человека Понимающего Мир Растений.

Он долго осматривал прихворнувшую, и так же долго перечислял лекарства и подкормки, и условия, и план спасения…. Но потом тяжело вздохнул, скомкал написанное и сказал: «Она здесь обречена – мало солнца, много стен и не хватает чистой воды и чистого воздуха, но много котиков, что нещадно ее метят, соревнуясь за принадлежность…  А твоя любовь и переживания, скорее всего уже не помогут – она задыхается в этом тесном мире городской агрессии».

И тогда я, понимая, что туда к могилке ее отвести нельзя – украдут, срубят под Новый Год, злые, бездушные…, решился, хотя мне было безумно жалко с ней расставаться, - поехал к друзьям, что живут в горах над городом, почти в лесу, в крошечном селе и договорился, что они примут ее на всю оставшуюся жизнь.

Выкопали большое гнездышко, уложили на дно каких-то «снадобий» и «витаминчиков» и отправились ко мне в каменные джунгли. Я отыскал огромный, белоснежный, махровый халат из добротной хлопчатобумажной ткани… Саша проверил подожженной спичкой и одобрительно крякнул: «В халате и пристроим к горной земле! Не жалко?»

Так она и уехала в горное крымское село. И прижилась, поселилась навечно. Саша сказал, что в уже через полгода-годик халатик будет ёлочке хорошим подспорьем для будущей жизни.

Этой осенью я её навестил. И безумно обрадовался – она возмужала, наверное, втрое, а может и больше, выше… стройная, удивительная,  красавица. Я ей позавидовал… белой, доброй, хорошей завистью – и как будто бы Полинкина душа где-то здесь рядышком, среди иголок и веточек, в этом райском уголке…

Пройдут годы и годы, и она вырастит большой и настоящей красавицей здесь в ущелье у говорливого и радостного ручья, ёлочка по имени Полинка.