оккупация...

С утра проснулся в холодном поту – мне приснилась оккупация. Боялся расплющить глаза, чтобы не произнести вслух это, ныне запретное слово. Приоткрыл с опаской один глаз, чтобы окончательно не испугаться своего внутреннего страха, но все-таки рассмотрел за окном черное, страшное небо. Погрюкивала где-то далеко гроза, расплющился, осмотрелся, сквозь туман сна, мир вокруг, мухи смиренно седели по углам,  собаки домашние попрятались, кто куда. Коты соседские забились в сарай, зажмурив от страха глаза. Жуть. Черное тучи, черное от мрака небо с продрысью серых камуфляжных полос и разводов… Наконец-то заставил себя, почти разодрал руками, отказывающиеся подчиняться моему сознанию, еще сонные глаза…

Да, уж правда, правда так правда, черные тучи оккупировали, некогда синее и бездонное крымское небо, диктуя своим устрашающим видом, мое, и без того, удручающее состояние исчезающего утреннего душевного равновесия. Гроза наваливалась на мою землю, казалось, она оккупировала… И, вроде полило, загудела водосточная труба у окна. Налились водой листья старого абрикоса, развалились, как сон разморил, листья-перья водяного ириса… Сейчас, сейчас начнется, вот сейчас зальёт двор, поплывут старые калоши, эх, забыл, но не пойду, пусть плывут, открывая новые земли моей неухоженной усадьбы… Но  неожиданно: кап-кап, кап-кап-кап, бум, бум-бум, бу-бу-буб, бум, кап… так силится удовлетворить и обрадовать свою случайную, кровь с молоком, гренадероподобную, но сма-азливую девицу, старый, уже почти все…, но богатенький импотент – кап-кап-кап, кап-кап, кап…

Едва-едва пролился жиденький дождик, да такой, что уже днем, когда сияло солнце, я выбрался к своим любимым цветам и принялся поливать их из лейки…

Что поделаешь – хреновый дождь, хреновая гроза, хреновая оккупация неба и пустое, казалось бы, долгожданное ожидание живительной влаги!