Однажды мне посчастливилось посетить
замечательный, на удивление, красивый остров в Гвинейском заливе. И назывался
он на карте совершенно экзотически - Фернандо-По.
Остров
открыл в 1472 году португалец Фернан ду По.
Сегодня
это островная часть государства Экваториальная Гвинея.
Густо поросший лесом, гористый остров размерами всего 30 на
70 километров. Над островом возвышаются два вулкана Гран-Кальдерика и Санта
Исабель, высотой около 3000. Так было написано на наших судовых картах. Мы не
знали, что все уже давно не так.
Почва
на острове обильно удобрена вулканическим пеплом, поэтому и покрыт пышной
растительностью, климат и почва особенно нравятся винограду. Но увы, жители прилагают
невероятные усилия, чтобы его уничтожать, потому, что виноградная лоза одолевает
плантации кофе и какао, главные культуры острова.
Я
был механиком на севастопольском траулере «Перигей» и мы шли c промысла Центрально-Восточной Атлантики на базу
межрейсового ремонта в порт Луба, расположенный на Фернандо-По. Мы должны были
сдать судно сменной ремонтной команде и улететь домой. Но увы, по дороге на
остров, неожиданно сломались – начал греться гигантский подшипник линии вала и
мы на долгие двое суток легли в дрейф у Островов Зеленого Мыса. Эта страна
теперь называется Кабо-Верде.
Мы
и опоздали на рейсовый самолет – придётся пробыть на острове несколько дней.
Ну, что же, нет худа, без добра – насмотримся экзотически, налюбуемся
джунглями, познакомимся с местными достопримечательностями...
На
подходе мы обнаружили гигантскую, до самого неба, темно-зеленую копну джунглей,
сбегающую с крутых вершин к самому урезу Гвинейского залива. Мы с трудом разыскали глазами порт, который
оказался, так называемым: небольшой причал, плавучий док и, такая же, на плаву
мастерская, убогие домики, и несколько рыболовецких траулеров.
Но к моей неописуемой радости, этот мир
был наполнен чудесным пряным запахом тропических цветов и растений и у самой
«проходной» начинался непролазный, темный и многоэтажный тропический лес… вот,
уж, нанюхаюсь, насмотрюсь, наброжусь, нарадуюсь…
Действительность
оказалась совсем не такой, как мечталось и даже, как виделось.
В
день нашего прихода и швартовки у причала к нам из столицы Малабо приехал
Генеральный консул, который без обиняков сказал – ситуация в стране очень
напряженная, почти военная, никуда ходить и ездить самостоятельно нельзя,
ничего менять у местных жителей нельзя, общаться с ними нельзя, перед заходом
солнца всем на борт и тихоньки сидеть читать и кино смотреть… В общем одни
страшилки и пугалки.
«А
магазины, а товар колониальный?» - крикнул кто-то храбрый из задних рядов.
Консул
сделал долгую паузу, тяжело вздохнул и сказал: «Какие магазины? Вы что не знаете,
что на борту своего судна доставили нам с Канарских островов и товары, и
продовольствие…? Нет здесь ни школ, ни магазинов, ни товара, ни
продовольствия…!»
На
третий день я все-таки не выдержал, как мне показалось, незамеченным
выскользнул из порта и отправился вверх по склону, углубляясь в джунгли. За
полосой густого леса оказалась нечто странное – рядами посаженные деревья с
крупными плодами, были густо заросшие виноградной лозой с мелкими листьями. А
кругом едва не выше моего роста рос какой-то ароматный бурьян и торчали стебли,
похожие на бамбук.
Вот
тут-то меня и нагнал высокий темнокожий парень, которого я видел на причале. Он
вырвал у меня фотоаппарат и на ломанном русском языке, принялся ругаться и
тащить меня назад. Он говорил с таким чудовищным акцентом, что я кроме, как
убьют, грабить будут, а ему, бедному, отвечать…
На
том мои путешествия по острову закончились, а от того не удалосьвоенного,
охранника «нашего порта» я узнал, что я попал на заброшенную плантацию какао…
Вот только, почему она заброшена мне выяснить у преследователя не удалось. Он
меня провел до трапа «Перигея», открыл фотоаппарат, засветил пленку и выбросил
кассету в море. Ну, спасибо, что мой любимый «Зенит» вернул.
На
следующий день, изнывающий от скуки экипаж, к тому же, почти вдвое уплотненный
ремонтной командой, решил наладить телевизор. После долгих и нудных попыток на
экране появилось нечто похожее на изображение: бегали какие-то люди, кричали
женщины, потом военные в винтовками в кого-то стреляли, люди падали, камера показывала
тела убитых…Мы решили, что транслируют кинушку про войнушку. Но потом экран
погас... Но только поздно ночь мы узнали, что это был не художественный фильм о
кровавой и несправедливой войне – это была трансляции расстрела «подлых и
кровожадных заговорщиков», которые мечтали убить хозяина, ой, простите,
президента республики Экваториальная Гвинея.
Немного
истории с последствиями, но без конца
Когда
в 1968 году в этих краях, принадлежащих Испании, началась освободительная
революция, а потом провозглашена независмость,
то президентом, нежданно-нагадано, становится некий Франсиско Масиас-Нгема-Бийого.
В
его биографии много темных пятен, особенно сегодня, когда его злодеяния стали
достоянием всего мира, то о дружбе с ним, даже в ГУГЛЕ, разыскать сведения
почти невозможно. Но, говорят, что он, таки умудрился некоторое время поучиться
в СССР, чуть ли не в Университете дружбы народов им. Патрица Лумумбы. Правда
недоучившись, но наверняка заручившись поддержкой какой-нибудь советской
конторы «глубокого бурения», потому что почти в самом начале своего
президентства он, крепко подружившись с Брежневым и другими кремлевскими
«небожителями», а еще со стражами всех на свете революций нашего времени,
кубинцами и, твердо прокляв мировую язву империализма, принялся строить в своей
стране «справедливое советское социалистическое общество» на африканский манер.
А
потом, при бурной и пламенной любви, и попустительстве все тех же кремлевских
мечтателей, на картах мира обнаружилось и новое название острова Масиас-Нгема-Бийого, то есть имени
себя любимого президента и генерального секретаря единственной партии в
государстве «Единой национальной партии трудящихся». Членами партии ПУНТ стало все взрослой население, со всеми
вытекающими последствиями за «нарушение партийной дисциплины».
Чуть
позже, верный друг СССР, назначивший себя уже и
пожизненным президентом, стал одним из самых одиозных и кровавых африканских диктаторов. Он
привёл
Экваториальную Гвинею к полной экономической и политической катастрофе.
По
конституции, им же и утвержденной, президент был наделён неограниченными
полномочиями во всех сферах государственной деятельности. Занимал пост министра
обороны, государственной безопасности, народного строительства…. Он лично
назначал и смещал всех гражданских и военных должностных лиц, издавал декреты,
имевшие силу закона.
За
время его правления, в стране с населением 300 тысяч человек, 50 тысяч были
убиты, и ещё 125 тысяч бежали за границу.
«…один
из эпизодов: директор государственного бюро статистики опубликовал отчёт о
демографии, а президенту показалось, что цифры численности населения слишком
низки. Он тут же приказал расчленить директора, «чтобы тот научился считать…»
Нгема
частенько приказывал расстреливать всех бывших любовников своих собственных
новых и новых любовниц. Перед каждым визитом за границу, особенно в СССР, он
казнил несколько заключённых, чтобы внушить остальным чувство страха и избежать
государственного переворота.
Во
время правления Нгемы в лавках не было продуктов, в домах — воды,
электричества, топлива. Но по личному распоряжению, его портрет обязан был
висеть в каждой церкви, а священники должны были повторять: «Нет бога, кроме
Масиаса» и «Бог создал Гвинею благодаря Масиасу»..
В июне 1979 года 11 офицеров Национальной гвардии пришли к
нему с жалобой, что уже давно не получают зарплату. Их тут же и расстреляли. И
тогда терпение и у военных лопнуло. Через два месяца в стране произошел государственный переворот.
Но Нгеме удалось бежать с двумя чемоданами валюты. Остальной валютный запас
страны он успел сжечь. Через две недели его поймали и предали суду.
Бывшему было предъявлено обвинение в 80 тысячах убийств и он
был приговорён к расстрелу. Для совершения казни пришлось специально вызывать
взвод толи марокканских, толи нигерийских солдат. Местные, даже военные
отказывались в него стрелять в уверенности, что это чудовище настоящий колдун.
29 сентября 1979 года дон Франсиско Масиас Нгема, вместе с пятью сподвижниками
был расстрелян. Это случилось через полтора года после моего «путешествия» на
остров.
Организатором переворота оказался родной племянник диктатора,
заместитель Министра обороны, подполковник Теодоро Обианг
Нгема Мбасого. Не надо удивляться все без исключения высшие посты в стране
занимали близкие родственники убиенного убийцы.
Потом
остров, по просьбе членов партии ПУНТ, то есть восторженных граждан страны,
снова переименовали и стал называться Обианг-Нгема-Мбасого. И только позже, под
грузом финансовых обстоятельств и под давлением «империалистов» новый
«президент» согласился изменить географическое название – с тех пор остров называется Биоко,
как и главная вершина.
На
которую мне не случилось взобрался от страха быть пойманным для выкупа или
расстрелянным для устрашения, а может быть и съеденным, как все поголовно
обезьяны острова в дни печального и искусственного Голодомора гвинейского
народа, строящего коммунизм на этом чудесном, но несчастном острове. Но я видел
остров и эту удивительную гору, из иллюминатора самолета, уносившего меня в
Чад, в столицу Нджамену, а потом, хоть и мимо, да над озером Чад, «…где
изысканный бродит жираф…». И дальше, дальше через всю, завораживающую ужасом и
красотой, Сахару, в Ливию, в Триполи, где правил еще один закадычный друг
брежневской кодлы.
И
уж оттуда, еще один долгий перелет – и, вот она утренняя Москва – холодная, снежная
и еще три часа и яркий, родной, осенний и на удивление, солнечный, Симферополь.
Все
осталось там! Как во сне – Гвинейский залив, изумительный сказочный и
несчастный остров, и несчастные люди, и съеденные обезьяны, и пылающая от жары,
от жуткой жары, такой, что в ушах звенит, Нджамена, и бесконечная, непостижимая
Сахара, и уже прохладный аэропорт, в сумерках Триполи, где мы три часа ждали,
пока наговорятся, один на один, прогуливаясь по бетону аэропорта Ясир Арафат и
Муамар Каддафи в огромном живом кольце вооруженных до зубов молодых ребят… И
вот счастливый Симферополь. Только кто,
кто из этих, из тех… на этих землях строит, и на самом деле, счастливую жизнь
для своих народов...? Нет, я так тогда не думал, мне казалось, что я счастливый
человек, что мне повезло, что я живу…, ну, уж, и не в такой и несчастной
стране. Ну, правда? Мы же лучше живем, чем подданные того африканского
злодея-диктатора. И не сражаемся насмерть, как воины Арафата, и, кажется, что
не плодим террористов-героев, как Каддафи…
Наверное,
я так, тогда думал!
После
возвращения в очерке «Прощание с «Перигеем», опубликованном в газете «Славе
Севастополе», я написал:
«…Еще
минута, еще мгновение… вот взвыли, напрягаясь, турбины ТУ-154 и…
Мы
покидаем остров Масиас-Нгема-Бийого.
Мы летим домой, на родину. А рядом, почти рядом с иллюминаторами, воткнулась в
пелену тумана вершина потухшего вулкана Санта-Изабель, но нам еще хорошо виден
почти весь, удивительно красивый остров, вырастающий из бирюзовых вод
Гвинейского залива. Под нами сплошное темно-зеленое покрывало острова –
плантации какао, кофе, пальмы, нежно зеленые полосы- вкрапления банановых
плантаций, огромные деревья, похожие на наши серебристые тополя … Самолет
разворачивается над низкорослыми домиками столицы острова Малабо, но мы
неожиданно вонзаемся в облака…
Отрывок из повести «Другого времени не будет»
Комментариев нет:
Отправить комментарий