Планета Солярис

Нам приказали немедленно прибыть в Севастополь и получить новое рейсовое задание. И с утра в понедельник на палубе замелькали незнакомые люди.

В каюте капитана, и нам выкладывают, что любой ценой мы должны обнаружить... «слой скачка» и зафиксировать его на кино- и фотопленку. Я переглядываюсь со вторым пилотом и с усмешкой говорю, что, мол, его искать не надо, он хорошо виден.

Переглядываются гости – не может быть?

Придется пояснить. Возьмите стакан воды и аккуратно положите на дно сахар. Только не перемешивайте. Сахар растворится, и более плотная, сладкая вода останется на дне стакана, а между водой разной плотности будет четкая граница. Вот это и есть «слой скачка». Граница разной плотности или температуры. Вспомните – вы купаетесь в море и ногами неожиданно попадаете в холодную воду. Это и есть слой скачка.

А если стакан покачать, выяснится, что волнение воды на поверхности стакана и на сладкой границе не одинаковые.  Волнение на «сладкой» поверхности – это «внутренние волны». Они «живут» по своим законам и «колышутся» по своим правилам. Амплитуды внутренней и поверхностной волны, то есть высоты, и длины сильно различаются.

Ученые спохватились, когда из американской прессы исчезли публикации на эту тему. Хотя перед этим были опубликованы наблюдения с космического корабля, о том, что на поверхности океана видны, так называемые «слики». Они видны, если прошел корабль, или разлилась нефть. Но слики,  отражают и происходящее в глубине океана.

У берегов Колифорнии из космоса было зафиксировано, что гигантские «пленки» неожиданно «разрываются». Так стало известно, что слики связаны с внутренними волнами, а разрывы – с прохождением крупных подводных объектов, например, атомоходов. Самих лодок не видно, а их кильватерная струя под водой разрушает внутреннюю волну на глубине, и это разрушение повторяется разрывом слика на поверхности.

Так стало известно,  что из космоса можно зафиксировать вражескую подлодку.

Вот, оказывается, какие военные тайны и сверхсекретные научные интересы скрывались за нашим новым заданием. Только как зафиксировать все это на кинопленку?

В тонкий, не более 4-5 сантиметров, слой «скачка» нужно влить безвредные красители флуоресцеин и родамин.

Устойчивый слой скачка  в Каламитском заливе располагается на глубине метров 40. Гидрографические суда все промерили, и мы вышли в море.

 После нескольких комических попыток выбросить краситель с помощью хирургических перчаток, поняли, что это сделать можно только с помощью диффрентно-уравнительной системы нашего подводного аппарата. И начались утомительные, многочасовые погружения.

 Несмотря на простоту, дифференто-уравнительный процесс требует от пилота хорошей подводной практики. Вес аппарата, если его хорошо вывесить, будет, например, в один килограмм, но масса остается прежней – 10 тонн. Бывает так, что откачал воду за прочный корпус, а аппарат продолжает всплывать, а потом замер и начал погружаться. Массу не перехитришь, она имеет инерцию.

А в цистернах краситель. Если погружаешься – надо откачивать, а значит,  еще и еще раз окрашивать воду. Шлейф красителя смазывал картину, и окрасить только слой долго не удавалось.

У дна располагается вода большей плотности и часто более низкой температуры, и на этот слой «падает» всевозможный «подводный мусор» – «обрывки», или, как говорят ученые, фрагменты органики:  погибшие медузы и другие существа, настоящий мусор, листья, травинки, водоросли…

Ниже этой границы можно обнаружить слой воды невероятной прозрачности. Мутная вода располагается на уровне верхних иллюминаторов, и из них ничего не видно, но из нижних можно великолепно рассмотреть дно.

К назначенному дню мы были готовы выполнить задание. В яркий, солнечный, осенний день мы ушли под воду. Дифферентно-уравнительные цистерны были заправлены флуоресцеином – изумрудно-зеленым красителем, которым обычно окрашивают пещеры, чтобы выяснить, где под землей протекают потоки вода, и в каком источнике они выходит на поверхность.

Первый эксперимент показал, что разлитый на слое скачка краситель выглядит, как облака: плоские снизу и клубящиеся сверху. Это не устраивало ученых – рассмотреть слой было невозможно.

Новое погружение – выливаем краситель ниже слоя. Как в зеркальном отражении первого эксперимента, – плоская поверхность и клубящиеся облака снизу слоя. Так лучше, но и это не то.

Серия новых погружений ученые увеличивают концентрацию красителя в цистернах – добавляем родамин. Этот краситель имеет красно-розовый цвет, но никто не знает, как это будет выглядеть под водой. Тем более в смеси с зеленым флуоресцеином. Последние наставления и просьбы от руководителя – страшно волнующегося профессора:

– Дружище, постарайтесь, я вас умоляю, впрысните краситель прямо вовнутрь слоя. Это очень важно, нужно позарез!

Легко сказать «впрысните внутрь слоя», а как это сделать?

Над головой, третий раз за этот день, захлопывается стальной люк и ... отступать некуда.

Через пятнадцать минут мы на грунте, на глубине 65 метров бросаю якорь. Аппарат вздрагивает и зависает над морским дном. Это чувствуется сразу, аппарат разворачивается против течения и как бы «полощется», удерживаемый тросом якоря-гайдропа.

Включаю лебедку, и мы всплываем до слоя скачка. Маневрируем с помощью якорной лебедкой, чуть выше, нет, еще чуть-чуть. Тьфу, опять промахнулись.

С шестого или седьмого раза попадаем – сопло воткнулось точно в едва заметную границу между слоев.

 Волнуюсь страшно: получится – не получится? Включаю насос, и знакомое постукивание подтверждает, что сейчас краситель польется за борт.

Нечеловеческий возглас моего напарника заставляет меня нырнуть к носовым иллюминаторам. То, что мы видели, повергло в изумление. Краситель едва ли не всех цветов радуги с потрясающей скоростью разливался остроконечными, стремительными потоками в разные стороны.

Это были скорее разноцветные стрелы, убегающие в даль от нашего аппарата. Слой «ожил», «задышал», холмы и овраги двигались медленно, плавно вздымаясь и проваливаясь, как в замедленной съемке. Открылось то, чего мы и не мечтали увидеть, не окрасив слой.

Я так увлекся зрелищем, что едва успел выключить насос – аппарат замер, и мы смогли внимательно рассмотреть картину воистину феерическую, потрясающую. Сколько видел глаз, величественно колыхалось нечто живое, фантастическое.

Нет, это не было похоже на воду, это было гигантское живое существо, которое «вздыхало» и волновалось, колыхалось, вздрагивая,  вздымалось и проваливалось. По телу Этого Нечто неожиданно пробегала дрожь, сменяемая покоем, и вновь округлые и  неторопливые волны накатывались и, не замечая нас, убегали вдаль. И все это переливалось, меняясь от ярко-изумрудного до сиренево-розового цвета. Это были, скорее фантазии о посещении планеты Солярис, чем реальность. Мы потеряли ощущение суровой, черно-белой, мрачной бездны Черного моря.

Почти на час мы превратились в первооткрывателей великого чуда нашей планеты –  Величайшего Живого Существа – Океана, сошедшего со страниц фантазий Станислава Лема, автора  «Соляриса».

 Поднявшись на борт судна, мы, почти потерявшие дар речи, едва смогли что-то рассказать. Увиденное невозможно описать, невозможно передать чувства, захватившие нас там, на глубине. 

Свою задачу мы выполнили, а я на многие годы стал пленником удивительных цветных снов и подводных фантазий.